Первый русский учебник истории ХХ века

Одной из больших проблем современного русского просвещения до настоящего времени оставалось фактическое отсутствие книги, в которой бы систематически и на большом конкретном материале излагалась русская история ХХ века – с подлинно русской, то есть православно-монархической мировозренческой позиции. Давно есть много хороших книг по отдельным событиям и персоналиям, но не было такого системного изложения. Теперь оно, кажется, появилось. Это двухтомник известного писателя, историка и публициста Елены Семеновой «Хроника антирусского века», вышедший в свет всего несколько недель назад. Для русского просвещения оно теперь будет незаменимым пособием, которое можно использовать как учебник.

«Ни в одной стране мира так не поругана была собственная память... как в нашей, – пишет в предисловии автор, – ХХ век до сих пор не обрел своих Карамзиных, Ключевских и Нечволодовых. Он остается, с одной стороны, фрагментарен, а с другой – облыжно оболган “дурными людьми” с научными степенями. В итоге вместо истории ХХ века мы имеем смешение отдельных фактов, которые всякий трактует, как хочет и как требует конъюнктура, и прямых вымыслов, часто приобретших характер устойчивых стереотипов, укоренившихся в сознании… Между тем, как указывал Василий Осипович Ключевский, “ложь в истолковании прошлого приводит к провалам в настоящем и готовит катастрофу в будущем”… И единственный способ преодолеть их чреду и избегнуть новой катастрофы в будущем – это узнать и понять собственную страну, узнать и понять свою подлинную историю».

Мы сделаем небольшой обзор этой замечательной книги, выделив в нем и некоторые особо ценные факты, которые особо важны для читателей.

В прологе к книге «Россия на рубеже ХХ столетия» в главе «Начало царствования» автор пишет: «Молодой Государь стремился следовать заветам отца, продолжать его политику просвещенного консерватизма. Россия не пленялась идолом прогресса, но всемерно заботилась о действительно необходимом развитии в области технологий, науки, экономики, образования, социальной сферы, но оберегая при этом свой традиционный уклад, не путая разумные, необходимые технические и общественные новшества с нигилистической идеологией». В главе «Российская Империя на подъеме: 1901-1914» дан подробный обзор состояния страны, которая в этот период переживала пик своего исторического развития – накануне постигшей её затем катастрофы. Приводится множество данных из сферы экономики, в которой тогда у Российской Империи были самые высокие темпы развития в мире, и к 1917 году она, обогнав Германию, стала третьей экономикой мира (по прогнозам, к 1930-м стала бы уже и первой). Например: «Николай II запретил вывоз из России сырья: нефти и кругляка. Вместо сырой древесины Россия экспортировала мебель и другие товары. 94% нефти из Баку шло не на экспорт, а на переработку в центральные районы России, стимулируя развитие всех видов транспорта и машиностроения. Качество русских машинных масел и других продуктов нефтепереработки в 1900 годы было лучшим в мире, и даже мировой лидер нефтепромышленности “Стандарт Ойл” (империя Рокфеллера) писал на таре и рекламе своих машинных масел – “Качество русских масел”».

Далее главки «Золотой стандарт» и «Чиновничество». О чиновниках: «российские министры и прочие сановники высокого ранга при возможных иных недостатках отличались сугубой честностью в отношении финансов. Недаром в 1917 году Временное правительство, ретиво арестовавшее царских министров, при производимом следствии с удивлением обнаружило, что обвинять-то их фактически не в чем. Ни воровства, ни взяточничества».

Из главы «Судебная система» свидетельство: «Английский профессор Смайльс, проведший в России пять лет специально для изучения новой русской юриспруденции, писал: “Во всем мире и во все времена не было такого гуманного, культурного и беспристрастного суда, как русский. Суд присяжных с его традиционными правами подсудимого, с его неслыханной, кристальной человечностью существует только в России”».

Из главы «Земства»: «В начале правления Николая II при общем государственном бюджете в 1 200 000 000 местные бюджеты, находившиеся в ведении выборных учреждений, составляли порядка 200 000 000».
Из главы «Рабочее законодательство»: «первый рабочий закон не только в России, но и во всем мире был издан при Императрице Екатерине Великой. В нем монархиня запретила труд женщин и детей и установила 10-часовой рабочий день на заводах. Рабочий кодекс Екатерины был запрещен для распространения во Франции и Англии, как “крамольный”». Далее идут главы «Русская деревня», «Центр и окраины», «Задачи нового века», «К портрету царствующего дома», «Активизация революционного движения и террора», «Борьба с террористами», «Помрачение интеллигенции», «Русско¬японская война», «Измена в тылу», «Удар в спину», «Не поражение, но мир», «Провокация 5 января 1905 года», «Ложь на крови», «Учреждение думы. Очерк российского парламентаризма», «Константин Победоносцев», «Союз русского народа», «Столыпинское восстановление России».

Вот свидетельство из главы «Россия накануне первой мировой войны»: «В 1913 году Россию посетила немецкая комиссия Аугагена-Прейера-Зеринга. В ее отчете по итогам проведенных исследований говорилось: “Если землеустроительная реформа продолжится при ненарушении порядка в Империи еще десять лет, то Россия превратится в сильнейшую страну в Европе, и война с ней будет не под силу никакой другой державе”… То же встречаем мы и у французского исследователя Эдмона Тэри: “Если у больших европейских наций события между 1912 и 1950 годами будут протекать так же, как они развивались между 1900 и 1912 годами, то к середине настоящего века Россия станет выше всех в Европе, как в отношении политическом, так и в области финансово-экономической”».

А вот свидетельство Н.С. Хрущева из его книги «Люди. Время. Власть»: «Когда до революции я работал слесарем и зарабатывал свои 40-45 рублей в месяц, то был материально лучше обеспечен, чем когда работал секретарем Московского областного и городского комитетов партии». Из главы «Народное просвещение»: «В царствование Императора Николая II народное образование достигло необыкновенного развития. Менее чем в 20 лет кредиты, ассигнованные Министерству Народного Просвещения, с 25,2 млн. рублей возросли до 161,2 млн. Сюда не входили бюджеты школ… из других источников (школы военные, технические), или содержавшиеся местными органами самоуправления».

Далее главы «Серебряный век», «Строительство храмов», «Истинные бесы», «Национальный вопрос, «Еврейский вопрос». По поводу мифа о «погромах», якобы совершенных «черной сотней»: «Союз русского народа во время погромов еще не существовал, а при его существовании никаких еврейских погромов в России уже не было».

Далее главы о периоде Второй Отечественной войны: «Международные союзы», «Большая игра», «Европа накануне “всегубительства”», «Письмо Петра Дурново», «Патриотический подъем», «Русская армия в годы Великой войны», «По суворовским заветам», «Стальная дивизия», «Железная бригада», «Горлицкий прорыв», «Сморгонь», «Крепость Осовец», «Сарыкамышское сражение», «Взятие Эрзерума», «Нарочское наступление», «Луцкий прорыв», «Победный 1916 год», «Русское общество в годы Великой войны», «Венценосные медсестры», «Обывательская слизь», «Прогрессивный блок», «Экономика войны» Вывод из этой главы: «русское правительство не умело достойно представить свои и армии достижения. А достижения эти к концу 1916 года были не столь малы. Не говоря о продвижении на фронте, Россия продолжала свое мирное развитие при минимальном обременении населения». Далее: «Курс на переворот», «Накануне великой катастрофы», «Заговорщики», «Участие Англии». Факт: «пулеметчики февраля 1917 года в Петрограде играли роль снайперов 1993 года в Москве и 2014 года – в Киеве. Это были провокаторы, которые стреляли по обеим сторонам, дабы стравить их и, в первую очередь, для озлобления толпы против полиции».

И главы о начале Русской Голгофы: «На пороге победы», «Отречение Государя», «Подложное обращение», «О великой лжи», «Позиция офицерства», «Растерянность Церкви», «Ликование “союзников”»: «Не считая восторженных профанов, более всех радовались (анти)русской революции ее иностранные бенефициары. С крушением легитимной власти уже вполне “законно” можно было не возвращать России ее золото, хранившееся в зарубежных банках. И оружие, на закупку которого царское правительство выделило миллиарды рублей, также можно было оставить себе». «На русские деньги Англия и Америка смогли произвести без помех и заблаговременно всю мобилизацию своей гигантской промышленности» (А. Керсновский).

Далее идут главы «4,5 месяца “первой русской демократии”», «Убийства офицеров», «Экстаз интеллигенции», «Яд самостийности», «Свобода каторжникам», «Александр Парвус». В главе «Приезд революционеров» автор приводит список «ведущих русских революционеров», ехавших вместе с Лениным через Германию – в нем более 95 процентов представителей еврейской национальности. Такой же по составу был и корабль, на котором прибыл Троцкий из США. Далее главы: «Двоевластие», «Приказ № 1. разложение армии», «Русское сопротивление – начало», «Лавр Корнилов», «Александр Керенский», «Алексей Каледин», «Петроградский совет», «Переворот», «Московское восстание», «Завоеватели. Антирусская власть», «Русофобия марксизма», «Брестский мир», «Уничтожение флота», «Ледовый поход», «К гражданской войне», «Итоги великой войны».
Катастрофа 1917 г. была предсказана русскими прозорливыми людьми: «Революция у нас будет искусственной, необдуманно сделанной так называемыми образованными классами, общественными элементами. У них цель одна: свергнуть правительство, чтобы самим сесть на его место, хотя бы только в виде конституционного правительства… Они свалятся со всеми своими теориями и утопиями при первой же осаде власти. И вот тогда выйдут из подполья все вредные преступные элементы, жаждущие погибели и разложения России, с евреями во главе». «Такое пророчество еще в 1902 году сделал убитый революционерами министр внутренних дел Вячеслав Константинович фон Плеве. Оно исполнилось в точности» (Е. Семенова).

Том второй включает в себя два раздела. В разделе «До основанья, а затем... 1918-1938 гг.» главы: «Фронты русской смуты» (о Гражданской войне, по коей автор книги является крупнейшим специалистом), «Красный террор как фундамент советского строя» (здесь также дана подборка ценнейших и малоизвестных фактов и документов), «Голод и погром русской деревни» (и здесь собраны вся информация о чудовищном геноциде русского народа большевиками), «Мифы и явь индустриализации», «Образование и наука в СССР» (в этих главах дано очень яркое развенчание советской мифологии), «Вандализм – “дезинфекция” от памяти», «Подмена русской культуры», «Разрушение морали», «Борьба с Церковью», «Маховик Большого террора», «Национальная политика».

Национальная политика большевиков – это геноцид русских и дробление России на этнические территории – подготовка к её развалу 1991 года. Вот факт о геноциде: «в некоторых станицах было уничтожено до 80% жителей. На Дону жертвами геноцида стали от 800 тысяч до миллиона человек – около 35% населения».

Второй раздел «Три России во всемирной войне» состоит из таких глав: «Страна советская и подъяремная», «Пути зарубежной Руси», «СССР и внешний мир», «СССР и Германия: накануне войны», «Между двух жерновов», «Война народная, священная война». Здесь собрано много просто уникальных материалов, которые почти не известны до нашего времени.

В книге огромное множество конкретных людей, событий, документов – и этим она разительно отличается от наших безличных и «мертвых» учебников для вузов и школ, которые больше похожи на бухгалтерские отчеты, чем на историческое повествование.

Автор не вдается в историсофские рассуждения и смысл исторических явлений и событий передает через из непосредственное изображение. Так, например, о теме красного террора она пишет следующим образом: «До сих пор является расхожей формула большевиков, согласно которой террор красный был якобы ответом на террор белый. Однако, формула эта ложна, т.к. террора белого в полном смысле этого слова попросту не существовало. Террор – это система, помноженная на идеологию. Ничего подобного – ни идеологии ненависти, ни стремлений к уничтожению отдельно взятых групп людей по национальному или классовому принципу, ни призывов к террору со стороны белых вождей или пропаганды, ни органов, подобных ЧК – на стороне антибольшевистских сил не было. Были эксцессы гражданской войны, вызванные и ее жестокостью в целом, и личными низкими нравственными качествами отдельных представителей белых армий. Эксцессы эти подчас, действительно, отличались зверством, но это было именно произволом отдельных лиц, который категорически осуждался белыми правительствами. То есть то, что по меркам Советов было не только нормой, но и похвальным революционным деянием, у белых считалось беззаконием и преступлением.

Да, были и систематические расстрелы пленных. Однако, таковые производились преимущественно в отношении командиров и комиссаров Красной армии, а не рядовых ее бойцов. Всех пленных расстреливали, к примеру, во время Ледяного похода, но окруженная со всех сторон армия в три тысячи штыков, вынужденная бросать на растерзание даже собственных раненых за невозможностью вывезти их с собой, каким образом могла поступить с плененными солдатами врага? Отпустить их в собственный тыл, чтобы они вновь сражались против нее? Выбора у корниловцев не было. И следует добавить, что даже в этой ситуации над пленными не вершилось и сотой доли издевательств, подобных тем, которым подвергались раненые белые и сестры милосердия, попавшие в руки красных».

Сущность красного террора состоит в том, как совершенно точно определяет его Е.В. Семенова, не в том, что он был якобы средством диктатуры большевиков, а в том, что на самом деле он был их целью, поскольку главная их цель как сатанинских сил состояла в геноциде русского народа и уничтожении Православия: «Против русского народа была развязана война, имеющая целью не только духовное, но и физическое его истребление. Русские дворяне, интеллигенция, офицеры, купцы и священство, казачество уничтожались в период Красного террора и позднее. Русские города и веси выкашивал голод 20-х, коему так откровенно радовался Ленин. Русские деревни вымирали в 20-х и 30-х годах. Русских мужиков и баб с детьми раскулачивали и отправляли на север – часто на верную смерть. Наконец, большая часть узников советских лагерей были русскими. Таким образом, не будет преувеличением оценить национальную политику советской власти в рассматриваемый период времени, как геноцид русского народа».

О защитниках России, вставших, как некогда ополчение Минина и Пожарского, на защиту Святой Руси, Е.В. Семенова пишет так: «Завоевавшие Россию в 1917 г. большевики обрекли ее на гражданскую войну уже самой программой своей, в основе которой лежала классовая борьба. Разжигание ненависти между различными социальными или национальными группами, натравливание одних групп на другие является, по существу, фундаментом всех междоусобных конфликтов. Помимо классовой борьбы, в рамках которой ряд социальных групп оказывались поражены в правах, большевики подвергали жестокому поруганию национальные и религиозные чувства русского народа. Само собой, здоровые силы, сохранившиеся в нем, не могли смиренно принять такое положение. На разных концах России стали формироваться очаги сопротивления захватчикам, получившие общее название – Белое Движение. Сами борцы за Отечество сперва не называли себя так, но “белыми” – по аналогии с французскими роялистами, противостоявшими якобинцам – их окрестила сама история, окрестили современники.

Мы белые! Так впервые
Нас крестит московский люд…

– так сказал об этом поэт, участник Великой войны и юнкерского восстания в Москве, колчаковский офицер – поручик Арсений Иванович Митропольский (Несмелов)».

Наконец, самым важным свидетельством духовного видения истории в книге являются повествования о святых исповедниках этого времени. Вот, например, о старце прп. Феодосии Кавказском, в миру – Федоре Кашине: «Он родился еще в 1900 г. и, подобно величайшим святым, уже с младенческих лет отличался необычайными духовными дарами... Когда старец получил Декларацию митрополита Сергия, то сжег ее при всем народе. Вскоре он был арестован и заключен в концлагерь сроком на три года... Старец Феодосий категорически не признавал советской власти, считал ее предтечею антихриста, но когда в 1941 г. пришли гитлеровцы, он не признал и их, сказав: “Другой антихрист”».

О самой же войне 1941-1945 гг. в книге сказано: «Обескровившая Россию победа, оставившая ее к тому же под гнетом большевистского режима и обрекшая вновь тянуть “интернациональный долг” в виде стран соцлагеря, истощая в том последние силы, стала великой славой, но и великой скорбью, трагедией нашего народа... горький итог нашей Великой Победы, Победы, так и не ставшей русской, потому что у русских она была украдена их самыми жестокими врагами – большевиками, обратившими их победу против них самих в собственных идеологически-партийных, корыстных целях».

Возможно, единственное, чего не хватает этой православной книге – это общего вывода о том, что кары Божии, посланные России в ХХ веке, даны ей не столько в наказание, сколько для покаяния и вразумления.

Елена Семенова написала не просто первый русский учебник страшной для России истории ХХ века, но и очень талантливую книгу, имеющую также и литературные достоинства. В этом она вернулась к традициям историков-классиков, на что не способны нынешние историки, обремененные учеными степенями. Но и в содержательном отношении вряд ли среди этих «ученых мужей» найдутся такие, кто мог бы сравниться с Е. Семеновой по эрудиции в русской истории ХХ века во всех её сферах. Ведь историческая наука, почти уничтоженная в СССР, и сейчас продолжает находиться в «полумертвом» состоянии – в ней правят бал невежды («люди одной темы») с мозгами, промытыми идеологией. Идеологией антирусской – неосоветской или же либерально-западнической. Поэтому сейчас подлинную историю пишут уже не они, а те, кто её на самом деле знает.
Русскую историю знают только русские.

В.Ю. Даренский