В четверг, 29 ноября, Верховный Суд РФ рассмотрел первое в России дело о сомнениях в 6 миллионах еврейских жертв Второй мировой войны. Подсудимый, общественный деятель и публицист Роман Юшков, в сентябре этого года был оправдан коллегией присяжных Пермского краевого суда. Однако прокуратура Пермского края обжаловала этот приговор в Верховный Суд и потребовала отменить вердикт присяжных. Интересы Юшкова в суде представлял адвокат Иван Хозяйкин из адвокатского бюро «Ахметов, Хозяйкин и партнеры».

В недавнем прошлом доцент Пермского государственного университета, член Союза журналистов России, кандидат наук Роман Юшков был привлечён к уголовной ответственности за репост в социальных сетях статьи писателя Антона Благина. В материале Благина ставилось под сомнение число еврейских жертв нацистского концентрационного лагеря Освенцим, а также число «6 миллионов» как общее количество еврейских потерь в войне. За этот репост и одобрительные комментарии к нему в отношении Юшкова было заведено впервые в России уголовное дело за «реабилитацию нацизма» (ч. 1 ст. 354.1 УК РФ), а также дело об «унижении человеческого достоинства группы лиц по национальному признаку» статья 282 УК РФ, ч. 1.

Кроме этого в деле фигурирует дополнительный преступный эпизод — опубликованный в социальной сети пост Романа Юшкова под названием «Хватит кормить чужаков». В ней публицист анализирует статистическую таблицу подушевого производства и потребления в разных частях СССР и критикует советскую практику систематического непропорционального перераспределения ресурсов из русских регионов в нерусские. За это в отношении него было возбуждено ещё одно уголовное дело по 282-й статье, и судья Пермского краевого суда Ахматов назначил Юшкову за этот эпизод два года лишения свободы условно.

Требуя отменить оправдательный вердикт присяжных, прокуратура заявляет, что подсудимый злоупотребил своими правами, сообщая присяжным в ходе судебного заседания те сведения, которые он не должен был разглашать. В частности, Юшков цитировал факты истории Второй мировой войны из научных трудов тех учёных, которые оценивают число еврейских жертв как значительно меньшее, нежели 6 миллионов.

Помимо этого, Юшков зачитывал фрагменты приговора Нюрнбергского трибунала, чем также, по мнению прокуратуры, «вызывал предубеждение присяжных заседателей». Кроме того, прокуратура в своём апелляционном преставлении утверждает, что коллегия присяжных была сформирована неправильно.

«Доводы стороны обвинения считаем абсолютно надуманными, — говорит адвокат Юшкова Иван Хозяйкин, — поскольку все, кто присутствовал в судебных заседаниях, могут подтвердить, что любые попытки отойти от «намеченной линии» судьёй жестко, в чем-то даже чрезмерно, пресекались, и давление на присяжных, даже чисто гипотетическое, отсутствовало. Нужно ещё помнить о статистике отмены оправдательных приговоров по делам с участием присяжных заседателей, так что помимо доводов обвинения нам придётся ещё бороться и с ней…»

В ходе заседания 29 ноября сторона защиты предоставила отзыв на апелляционное представление прокуратуры, в котором обосновала, что Юшков не мог оказывать давление на присяжных, которые вынесли оправдательный приговор по статье об «оправдании нацизма». Прокуратура Перми не указала, какие именно фразы и действия со стороны Юшкова она считает давлением на присяжных – одна из причин оспаривания оправдательного приговора Юшкова.

Защита также отметила, что вопрос об израильском гражданстве свидетеля обвинения, заданный в ходе заседания Юшковым, не мог нанести вреда репутации самого свидетеля и принизить его в глазах присяжных, поскольку многие уважаемые люди в нашей стране имеют гражданство Израиля и само по себе это не является порочащим фактом.

Выдержка из расшифровки последнего слова на суде Романа Юшкова:

— Уважаемый суд, для меня совершенно странно звучат доводы апелляционного представления Прокуратуры о том, что я оказывал какое-то воздействие на присяжных… Мне не давал судья Ахматов в принципе говорить, обращаться к суду, обращаться к присяжным… постоянно замечания, замечания, когда я пытаюсь сказать еще фразу, меня удаляют, сначала меня удалили с прений, затем с последнего слова. Меня упрекают в том, что я подрывал авторитет Клейнера своими вопросами ему, но свидетелей защиты вообще не было ни одного допрошено, кого мы не пытались привлекать для допроса на суде присяжных… например свидетеля Благина, с репоста публикации которого все началось… Поэтому претензии совершенно не правомочны. Далее говорится, что я ставил под сомнение обоснованность Нюрнбергского трибунала в глазах присяжных. Я, во-первых, многократно в течение процессов повторял, что я не подвергаю сомнению эту самую обоснованность Нюрнбергского приговора, при том, что документ действительно… к нему есть вопросы. Этот документ например…

Замечание судьи: «Давайте не углубляться…»

— …Ни одной цифры про русские смерти, зато про еврейские смерти десятки цифр, про британских расстрелянных офицеров есть, а про 700 белорусских деревень, сожженных за помощь партизанам нету…

Замечание судьи: «…почему вы считаете, что представление неправильное, а ваш приговор правильный».

— Прокуратура подчеркивает значимость этого дела в свете непростых межнациональных отношений, но в Нюрнбергском приговоре есть элементарные ошибки, что в Польше было уничтожено…

Замечание судьи: «Роман, Роман, говорите об ошибках и нарушениях закона, которые допущены и больше ничего не говорите…».

— Я проехал полторы тысячи километров и надеялся, что хотя бы в течение 10 минут мне дадут говорить… Прокуратура почему-то не привлекает к уголовной ответственности по этой статье 354.1 , хотя во многих литературных источниках сказано, что в Польше уничтожено…

Замечание судьи: «… или мы говорим по делу либо не говорим ни о чем. Договорились?»

— Договорились. Мы говорим по делу. Смысл моих выступлений в пермском суде в этом процессе сводится к тому, что я не ставлю под сомнение обоснованность Нюрнбергского приговора, а мы, сторона защиты, настаиваем на более глубоком рассмотрении этого приговора.

Замечание судьи: «Да, ну мы не имеем права. Он уже есть…».

— …Документ очень не простой, Нюрнбергский приговор, там отнюдь не всегда ясно… Прокуратура настаивает, что я подвергал сомнению законность приговора. Я настаиваю на том, что мы требуем более глубокого изучения Нюрнбергского приговора. Например, мы ходатайствовали о прикреплении к делу устава Нюрнбергского приговора, протоколы, обвинительное заключение для того, чтобы глубже понять, что есть высказывание о миллионах погибших евреев. Мы пытались обратить внимание присяжных, не подорвать авторитет Нюрнбергского приговора, на то, что один единственный свидетель Рудольф Хёсс говорил об этих 6 миллионах, ссылаясь на отсутствовавшего Адольфа Эйхмана. Мы пытались обратить внимание на то, что в уставе Нюрнбергского приговора говорится, что он принимает общеизвестные факты, не требуя их проверки, и я полагаю, что говоря общеизвестные факты, устав Нюрнбергского приговора имеет в виду такие вещи как Курскую битву, например, а не факт уничтожения 6 миллионов. Если бы суд первой инстанции обратился к обвинительному заключению, протоколам Нюрнберга, уставу, мы бы увидели, что 6 миллионов звучало от одного единственного свидетеля Рудольфа Хёсса, причем достоверно известно, например из исследований  Сорбонны доктора Робера Фориссона…

Замечание судьи: «Какие вы считаете нарушения, допущенные судом?… Не надо опять обращаться к приговору Нюрнбергского трибунала… это не те обстоятельства, которые нужно установить …Поэтому сюда не надо лезть. Давайте будет говорить о настоящем»

— Ваша честь, я оппонирую к конкретному прокурорскому апелляционному представлению, и к его доводам я и обращаюсь.

Замечание судьи: «Мы поняли. Что вы в данном судебном заседании не оспаривали, но пытались донести до сведения присяжных заседателей, что там что-то не так. Так?»

— Нет, ничего подобного. Пояснить?

Замечание судьи: «Не надо!»

— Меня обвиняли в отрицании фактов, установленных Нюрнбергским трибуналом. Соответственно в том заседании неизбежно вставал вопрос: «а что есть факты, установленные Нюрнбергом?». И только к этому я и апеллировал, не подрывая авторитет приговора.

Замечание судьи: «Вы считаете, что суд присяжных должен был установить эти факты и подвергнуть их сомнению?»

— Я хотел донести до присяжных более глубокое понимание приговора, не подвергая его сомнению. Более глубокое изучение вопроса.

Я хотел бы еще сказать по поводу вопросов свидетелю обвинения Владимиру Клейнеру, единственному свидетелю, который был заслушан в суде. Прокуратура считает, что я какими-то формулировками вопросов подрывал доверие присяжных к нему. В качестве примера. Я его спрашивал: «А сколько русских, белорусов и татар погибло во Второй мировой войне»? Я не понимаю, почему эта формулировка порочит его честь..!

Сторона защиты также подала в Верховный Суд свою апелляцию. В ней говорится, что 2 года лишения свободы условно за пост «Хватит кормить чужаков» это чрезмерно жёсткое наказание, и его следует заменит штрафом или снизить срок.

Верховный суд, отклонил апелляцию Прокуратуры и оставил в силе оправдательный приговор Роману Юшкову, вынесенный присяжными в Перми по статье 354.1, оправдание нацизма. При этом не изменил и решение суда по 282 статье, об унижении человеческого достоинства по национальному признаку, — 2 года условно, в апелляции приговора защите также отказано.

Православный правозащитный аналитический центр

http://pravoz.ru/2018/11/29/delo_yushkova_verhovniy_sud/#comment-442387

+ + +

См. предисторию данного дела:

Прокуратура требует отменить вердикт присяжных, оправдавших пермского отрицателя холокоста Романа ЮшковаТем не менее два года условно Роману Юшкову
Присяжные оправдали Р. Юшкова по статье 354.1 УК РФ "Реабилитация нацизма"
Религия Холокоста должна иметь право на ее научное исследование