Часто можно услышать, что справедливость — главное желание, основное устремление современного российского общества. Жажда справедливости, мол, самое неутолённое чувство нашего человека, глубоко обиженного творящимися в нашем обществе несправедливостями.
Но что считать справедливым, а что нет? Вопрос значительно более сложный, чем легкомысленные призывы к абстрактной социальной справедливости.
В Священном Писании слово «справедливость» чаще всего употребляется в отношении суда или правления. Сам Бог называется Справедливым Судьёй, так как в конце веков будет судить все народы справедливо.
Часто библейское понимание справедливости стоит рядом со словом «праведность». Поступайте справедливо и праведно, судите справедливо и праведно, правьте справедливо и праведно. Таким образом, настоящая христианская справедливость невозможна без праведности, без любви к ближнему, без милосердия.
Но существуют и нехристианские подходы.
Так, дохристианский подход к справедливости лучше всего был выражен принципом «око за око и зуб за зуб».
Современные внехристианские взгляды на справедливость носят ещё более жёсткий посыл. Они могут исходить из классового, расового или какого-либо другого репрессивного посыла. Поощряя одних и, напротив, сдерживая других из чисто идеологических принципов. Это может происходить под лозунгом радикального равенства, но приводящего к жёстким репрессиям тех, кто не соответствует критериям принятого «равенства». Революционное «грабь награбленное» на самом деле значительно тотальнее и в нравственном плане нисколько не справедливее самого грабежа, тем более что под него неизбежно попадает и вовсе не награбленное.
Так или иначе, поиск и достижение справедливости безусловно связан с судом, с рассмотрением дел человеческих с точки зрения закона либо государственного, либо нравственного.
И здесь встаёт весьма неудобный вопрос, а действительно ли люди, требующие справедливости, готовы сами пройти нелицеприятный суд своих человеческих дел?
Как правило «искатели справедливости» к этому не готовы, в стиле «а нас-то за что», мы ведь выступаем «за народное благо».
Видя себя изначально несправедливо обиженными, обойдёнными, они видят себя судьями не над собой, а над другими. Над теми, которых они считают изначально виновными.
Такое стремление к справедливости (в свою пользу) рождает ещё больше несправедливости, чем даже при обычном течении дел. Оно разжигает страсти, оно мстительно и способно дойти до революционных потрясений целого общества.
Наибольшее количество голосов про справедливость традиционно раздаётся в левом политическом спектре. Именно там призывают взять в свои «мозолистые» революционные руки борьбу за права «угнетённых». И недрогнувшей железной рукой карать, карать и карать «угнетателей», пока никого не останется.
Проблема состоит в том, что постепенно с развитием карательной практики, как это и было при большевиках, «врагами народа» становится почти весь народ, все слои населения. Начинают с царей, военных, духовенства и самых богатых. Далее репрессируют средние слои и даже самый многочисленный слой — крестьянство.
Сегодня революционная борьба за «социальную справедливость» словесно легко окрашивается в любые внешние тона, от ярко интернационально-коммунистических до национально-социалистических.
Общепатриотическая риторика легко уживается с революционными призывами и шовинистически советскими ожиданиями. При этом ленинско-сталинская террористическая практика борьбы со своими противниками нравится как членам КПРФ, так и всевозможным заправдистам, прохановцам и неоевразийцам.
Левый радикализм и политический экстремизм всегда сопровождают пропаганду «социальной справедливости». Это прекрасно отработанное прикрытие всех людей, стремящихся к власти через революционные потрясения.
Здесь лозунг «за социальную справедливость» выбирается как революционный таран.
Вот здесь и лежит глубокая и непереходимая разница между различными вариантами левых идеологий и правым консерватизмом в вопросе о справедливости.
В этом смысле постулаты Ивана Ильина «неодинаковое обхождение с неодинаковыми людьми», «предметно-обоснованное неравенство» и «справедливость есть искусство неравенства» значительно более близки поиску идеальной справедливости в земных условиях, чем все равенства, социализмы и либерализмы, вместе взятые.
Прочтите рассуждения Ивана Ильина о справедливости — и вы поймёте, что между левым и правым подходами к справедливости нет никакого сходства.
«На самом деле люди неравны от природы и неодинаковы ни телом, ни душою, ни духом. Они родятся существами различного пола; они имеют от природы неодинаковый возраст, неравную силу и различное здоровье; им даются различные способности и склонности, различные влечения, дары и желания; они настолько отличаются друг от друга телесно и душевно, что на свете вообще невозможно найти двух одинаковых людей. От разных родителей рожденные, разной крови и наследственности, в разных странах выросшие, по-разному воспитанные, к различным климатам привыкшие, неодинаково образованные, с разными привычками и талантами — люди творят неодинаково и создают неодинаковое и неравноценное. Они и духовно неодинаковы: все они — различного ума, различной доброты, несходных вкусов; каждый со своими воззрениями и со своим особым правосознанием. Словом, они различны во всех отношениях. И справедливость требует, чтобы с ними обходились согласно их личным особенностям, не уравнивая неравных и не давая людям необоснованных преимуществ. Нельзя возлагать на них одинаковые обязанности: старики, больные, женщины и дети не подлежат воинской повинности. Нельзя давать им одинаковые права: дети, сумасшедшие и преступники не участвуют в политических голосованиях. Нельзя взыскивать со всех одинаково: есть малолетние и невменяемые, с них взыскивается меньше; есть призванные к власти, с них надо взыскивать строже и т. д.».
Как видим, правый консерватизм смотрит на социальную справедливость совершенно не так, как левые идеологии. Они противоположны, как революция и христианство. И противоположность прежде всего в отношении к человеку. Разница определений: «злые бесхвостые обезьяны» (Троцкий) и «сыны Божии» (Священное Писание) очевидна.
Со «злыми бесхвостыми обезьянами» можно и даже нужно поступать жёстко и насильственно. Многомиллионные колхозы без зарплат и пенсий, прикрепление к предприятиям без права смены места работы, широкомасштабный ГУЛАГ, регулярные репрессии, тотальный контроль за всеми сферами общественной жизни, гонения на религию абсолютно естественны если вы исходите из того, что человек — это «злая бесхвостая обезьяна» и больше ничего. Отрицание образа Божия, по сути, расчеловечивание, разрешает левым относиться к людям совершенно бесчеловечно, как к бессловесным скотам, проделывая над ними любые эксперименты.
Добродетель справедливости, на самом деле, состоит вовсе не в том, чтобы всех социально и материально уравнять. А в том, чтобы мы всем и каждому отдавали должное, ни в чем не нарушая их прав.
Вопрос о справедливости значительно более сложный вопрос, чем об этом говорят левые. Практика левых в поиске справедливости глубоко порочна, разрушительна для общества. Даже и якобински настроенные современные формальные патриоты в этом плане идут в фарватере левых идеологий.
Принцип радикального равенства совершенно не работает. Он несправедлив и приводит лишь к уравниловке, грабежу и репрессиям.
Левая справедливость появляется в обществах через кровавые революции и Гражданские войны и устанавливает свои антихристиански безжалостные и глубоко античеловечные классовые правила, практикуя массовый террор и общественные репрессии.
Не нужно соблазняться левой пропагандой, а то живые вновь позавидуют мёртвым.
Михаил Смолин
"Наследие Империи"
+ + +
МВН. Сказанное в этой статье о справедливости верно. Но в сегодняшнем Олигархате РФ народное желание справедливости ‒ это прежде всего нравственное неприятие и желание устранения страшных последствий государственного преступления 1990-х ‒ Великой криминальной "российско-американской революции" ‒ с целью восстановления законности, которая должна сочетать строгость к преступникам и милосердие к униженным и ограбленным ими. Уверен, что Господь Бог именно как Справедливый Судия именно так видит эту проблему.
Ограничиваться благочестивыми духовными назиданиями, как это делают некоторые высшие церковные функционеры, что грешно завидовать богатым (игнорируя то, что эти богатые ‒ государственные преступники, разрушившие Россию) и считать это главным грехом нашего народа в его современном состоянии (ограбленной, изнасилованной и расчлененной жервы) ‒ это жречески-фарисейское лицемерие, вызывающее недоверие к Церкви и к самому Православию ‒ якобы в этом его истинная эксплуататорская суть (по Марксу-Ленину) или "жидовская кабально-ростовщическая религия для гоев" (как это твердят неоязычники).
