Смирнов А. В., кандидат исторических наук,

доцент кафедры социально-гуманитарных дисциплин Международного гуманитарно-экономического института (МГЭИ), Минск, Белоруссия, 2010 г.

Содержание.

1. Историография о правлении святого русского царя Николая II

2. Экономическое развитие России при Николае II

3. Социальная структура русского общества

4. Внутренняя политика правительства Николая II

5. Февральская революция

6. Внешняя политика Николая II

7. Культурное развитие России

8. Личная жизнь Императора

 

5. Февральская революция.

5.1. Перебои с хлебом в Петрограде как повод к Февральской революции.

К февралю 1917 г. в Петрограде было в изобилии продовольствия, исключая черный хлеб. За данным продуктом из-за слухов о усилении дефицита и перебоев с топливом для булочных выстраивались огромные очереди, что послужило поводом к начавшимся 23 февраля волнениям.

Спецслужбы царя, представленные департаментом полиции в Петербурге и сетью охранных отделений по всей стране, являлись высокопрофессиональными организациями. Они много сделали для защиты существующего строя и только несовершенство излишне либеральных законов империи, а также деятельность либеральных судей и министров мешали данной организации работать с полной отдачей. Встречались и либеральные чиновники в рядах министерства внутренних дел, в которое входили и департамент полиции и охранное отделение. Эти персоны – А. Лопухин и Ф. Джунковский – нанесли вред своему ведомству. Масон Джунковский, которого не тронули до 1937 г. даже большевики, будучи заместителем министра внутренних дел, ликвидировал все районные охранные отделения за исключением Москвы, Петербурга и Варшавы. Кроме того он же запретил полиции держать агентов в войсках и учебных заведениях.

И в то же время департаменту полиции удалось внедрить в партию кадетов своего информатора. Им стал видный деятель кадетов князь Бебутов. В 1912 г. на конференции РСДРП присутствовали 3 агента охранного отделения. Они прислали подробные донесения о ходе конференции. В 1913 г. за рубежом работало в среде эсеров 11 тайных агентов. Один из агентов, Зинаида Жученко, являлась руководителем подпольного комитета эсеров в Москве начала 20 века, оказав полиции ценнейшие услуги, в отличие от всемирно известного провокатора Е. Азефа, работавшего и на полицию и на революционеров одновременно. До сих пор сложно сказать, чего больше сделал Е. Азеф для императорской России – пользы или вреда. Заслуги З. Жученко были по достоинству оценены. По указу императора она получила титул княгини и пожизненную пенсию. Она сама сказала: “ Я служила идее. Помните, что я честный сотрудник департамента полиции в борьбе с революционерами” [15]. З. Жученко работала на полицию с 1894 г. по 1909. По поводу результативности деятельности судей высказался глава охранки Герасимов: “Суд превращает нашу тайную полицию в бессильное посмешище.“ [16, c. 419] Он имел в виду чрезвычайно мягкие приговоры революционерам, некоторые из которых уже через несколько месяцев выходили из тюрем.

Но к 1917 г. большинство из руководителей царского правительства являлись или либералами или безвольными чиновниками, боявшимися проявить инициативу, пойти на борьбу с либерализмом и социализмом. Их безволие парализовало работу охранного отделения и департамента полиции. В 1912-1917 гг. происходил упадок некогда мощного ведомства. В феврале 1917 г. оно фактически бездействовало. Начальник департамента полиции и министр внутренних дел ничего не предприняли для предотвращения революции, а потом и для ее подавления. Были и деятельные фигуры вроде начальника охранного отделения Глобачева, предлагавшего решительные меры против революции, но их никто не услышал из высшего руководства.

Не получали помощи от своего государя монархические организации, которые могли стать опорой царю. Председатель астраханской народной монархической партии Н.Н. Тихонович-Савицкий 2 декабря 1916 года писал царю: “Государь, попустительство, уступки и полумеры — не ко времени, не по людям. Благодаря уступкам крамоле дело дошло до того, что у нас уже нет правительства, оно само не знает, кого слушать, кому угождать, министры меняются чуть ли не ежемесячно, и на местах власть запугана и парализована. Государь! Возроди правительство… Торопись, государь, торопись!”[13, с. 34] Царь не предпринял решительных мер, как он не прислушался к записке ряда членов Государственного Совета в том же месяце, просивших в ней Государя ввести в больших городах военное положение, оздоровить петербургский гарнизон (весьма хорошая мысль – Прим. авт.), закрыть на время войны антиправительственные газеты. Патриоты неоднократно предлагали царю привлекать к уголовной ответственности членов Думы, ведущих революционную пропаганду.

В истории человечества есть периоды и темы, являющиеся предметом непрекращающихся дискуссий в среде историков. Одной из них как раз и являются события февраля 1917 г. Автор пытается рассмотреть один из аспектов февральской революции – события, послужившие поводом к народным волнениям. Катализатором взрыва послужил недостаток хлеба и очереди за ним в столице империи, а также временное увольнение всех рабочих Путиловского завода из-за перебоев в снабжении предприятия сырьем и споров между администрацией завода и рабочими о расценках труда. Данной темы касались в своих работах как исследователи крайне правого направления: Н. Марков [9], Г. Бостунич [1], Л. Лебедев [8], так и умеренно правого (С. Ольденбург [12], В. Шамбаров [20] ) и либерального (С. Мельгунов ).

Существуют две версии причин нехватки хлеба в Петрограде:

1. Версия создания умышленной нехватки черного хлеба для обострения обстановки в столице и начала революции. Эти утверждения органично вписывается в качестве составной части в теорию еврейско-масонского заговора. Версию выдвинули в эмиграции крайне правые монархисты – Н. Марков и Г. Бостунич. Нашла она поддержку и либерального историка С. Мельгунова, который в вышедшей в 1931 году в Париже книге “На путях к дворцовому перевороту. Заговоры перед революцией 1917 года” пришел к выводу, правда со значительными оговорками, о существовании масонского заговора накануне и в феврале 1917 года. Разделяют эту версию и современные исследователи февральской революции протоиерей русской православной церкви за рубежом Лев Лебедев, Н. Стариков и В. В. Кожинов. Последний пишет в книге “Россия. Век XX. ( 1901–1939 )”.: “масонам в Феврале удалось быстро разрушить государство, но затем они оказались совершенно бессильными и менее чем через восемь месяцев потеряли власть, не сумев оказать, по сути дела, ровно никакого сопротивления новому, Октябрьскому перевороту” [7, c. 146]. Кстати, начало французской революции в 1789 г. также было вызвано нехваткой хлеба в Париже и некоторые исследователи (Н. Стариков) связывали начальный период французской революции с деятельностью английской разведки, стремившейся убрать экономического конкурента Великобритании с дороги путем организации внутренней смуты.

По версии Л. Лебедева: “К 23 февраля на подъездах к Петрограду под предлогом сильных снежных заносов были умышленно остановлены эшелоны с продовольствием, что сразу вызвало острую нехватку хлеба, дороговизну и знаменитые “хвосты” — длинные хлебные очереди. Население начало беспокоиться, провокаторы усиливали беспокойство слухами о надвигающемся неминуемом голоде, катастрофе и т.п. Но оказалось, что у военных властей имеются такие резервы продовольствия (из “Н.З.”), которые позволят Петрограду продержаться до окончания снежных заносов” [8]. “По архивным документам совершенно очевидно, что Петроград был достаточно хорошо снабжен продовольствием и хлебом, но вдруг в ряде рабочих районов внезапно обнаруживается недостаток хлеба. Оказывается, что хлеб у лавочников скупили по большим ценам какие-то темные личности и увезли из города…. Хлеб в городе был, голода не было, достать можно было все – к очередям привыкли. В городских складах находился запас ржаной и пшеничной муки на 10-12 дней, кроме того, мука имелась еще и в пекарнях” [14, с. 508-509]. Как писал по материалам следственной комиссии временного правительства Блок, “запасы города и уполномоченного достигали 500.000 пудов ржаной и пшеничной муки, чего, при желательном отпуске в 40.000 пудов, хватило бы дней на 10 – 12.” По воспоминаниям начальника Петроградского охранного отделения К. И. Глобачева: “очереди за хлебом в городе были, но запас муки был для Петрограда достаточный, и кроме того ежедневно в Петроград доставлялось достаточное количество вагонов с мукой. Таким образом слухи о надвигающемся голоде и отсутствии хлеба были провокационными – с целью вызвать крупные волнения и беспорядки, что в действительности удалось”[4, c. 61].

Если принять данную версию сразу возникает вопрос – кому было выгодно создать дефицит хлеба? Крайне правые историки и публицисты указывают на антигосударственную деятельность значительной части правящей элиты, которая к 1917 г. уже полностью отошла от монархизма и заняла либеральные позиции. Данные круги мыслили будущее России в лоне западной цивилизации, то есть правящий слой, оторванный от реальных нужд государства и народа, которых олицетворяла монархия в особе царя, желал переустройства России по образцу Великобритании или Франции, забывая о совершенно отличных от Запада исторических, культурных, религиозных, экономических и климатических условиях, в которых столетиями развивалась Россия. И отставание Российской империи от небольшой группы наиболее развитых стран Западной Европы и Северной Америки (от Франции и Германии по доходам на душу населения на 60 лет к 1913 г.) было следствием более тяжелых условий окружающей среды ( географического положения и климата) и непрерывных войн за выживание. Итак, среди либералов, возглавляемых А. И. Гучковым и П. П. Милюковым, сложился по мнению крайне правых исследователей, обширный круг заговорщиков из среды депутатов Государственной думы, генералитета, промышленников, банкиров и, конечно, интеллигенции. По сведениям К. И. Глобачева генерал Рузский, командующий Северным фронтом, считался в кругах заговорщиков своим человеком [4, c. 69]. Даже почти все члены императорской династии (а она насчитывала 61 человека) сочуственно относились если не к планам заговорщиков по свержению самодержавия, аресту царя и его жены, то к введению в России конституционной монархии по образцу государственного строя Англии. Как пишет Н. Марков: февральская революция 1917 г. “была подготовлена в умах народа планомерной предательской деятельностью послушного скрытным велениям темной силы либерального большинства Государственной Думы. Тут за дело революции взялись российские помещики, богатейшие купцы, чиновники, адвокаты, инженеры, священники, князья, графы, камергеры и всех российских орденов кавалеры” [9, с. 153]. Роль непосредственного организатора блокады поставок хлеба, по мнению некоторых исследователей, принадлежит Ю. Ломоносову, одному из руководителей министерства путей сообщения перед первой мировой войной [6]. Придя к власти большевики воспользовались организаторскими способностями Ю. Ломоносова и он стал доверенным Ленина в финансовых операциях по перекачке в западные банки награбленного в России золота. Коммунисты предусмотрели и такой вариант развития событий на случай, если они потеряют власть и им придется отправиться в эмиграцию [6, с. 111]. Заговорщикам в частности и либералам в целом помогала Англия через своих дипломатов и разведку. Так по мнению Г. Бостунича, А. Гулевича и современного исследователя А. Виноградова, английский посол в России Дж. Бьюкенен роздал сумму в рублях равную 200 тысячам фунтов стерлингов на поддержку революции в Петрограде. Деньги шли на поддержку депутатов Государственной думы, в карман уличных ораторов, солдат и офицеров [3, с. 77]. Правда сам посол в мемуарах, естественно, отрицал данный факт: “излишне говорить, что я никогда не принимал участия ни в какой революционной пропаганде и г. Ллойд Джордж принимал слишком близко к сердцу наши национальные интересы для того, чтобы он мог уполномочить меня возбуждать революцию в России в разгар мировой войны.” Английская разведка организовала убийство Г. Распутина через своего агента О. Райнера (по другой версии убийцей был другой агент МИ6 – Сэмюэль Хор), который убедил участвовать в заговоре против Г. Распутина своего приятеля по Оксфорду и любовника князя Ф. Юсупова [3, c. 73]. Англия надеялась поставить у власти более приемлемый для себя режим либералов, который будет действовать в интересах Англии, а не только своей страны. В. Ленин в марте 1917 г. расценил февральскую революцию как “результат заговора англо-французских империалистов” [11, с. 161]. Хотя правильней будет сказать только английских, французская разведка здесь была не при чем.

2. Версия снежных заносов. Ряд историков умеренно правого направления и либералы не придерживаются версии заговора и выдвигают в качестве причины перебоев с черным хлебом сильные снежные заносы и морозы, парализовавшие движение поездов с хлебом к Петрограду. Так американский исследователь Р. Масси и русский историк С. Ольденбург пишут в трудах, посвященным последнему российскому самодержцу: “В середине февраля сильные снежные заносы замедлили движение поездов. По городу ходили слухи, что скоро хлеба не будет. Обыватели начали делать запасы, печь сухари, – и в результате действительно получилось, что запасы хлеба во многих пекарнях и булочных не удовлетворяли всего спроса. Из “хвостов” так и не дождавшихся хлеба стали образовываться первые кучки недовольных, бродившие по улицам с криками: “Хлеба! Хлеба!”[12, с. 547–548] Им вторит современный историк В. Шамбаров: “В конце февраля ударили сильнейшие морозы, до 43 градусов. На железных дорогах вышло из строя 1200 локомотивов. Потом добавились обильные снегопады, а в деревнях не хватало рабочих рук для расчистки путей. В результате на станциях застряли 5700 вагонов, в том числе и с продовольствием. Вызванные этим трехдневные перебои с черным хлебом в столице привели к взрыву возмущения народных масс, хотя другие продукты были в свободной продаже” [20, c. 688]. Комендант города С. С. Хабалов телеграфировал в Могилев, где находился царь: “Докладываю, что ввиду недостатка хлеба 23 и 24 февраля на многих заводах возникли стачки. 24-го бастовало до 200 000 рабочих, которые насильственно изгнали работавших. Уличное движение было остановлено рабочими. 23-го и 24-го днем часть рабочих прошла по Невскому проспекту, где они были остановлены. Насильственные действия выражались в битье стекол в лавках и остановке движения. Войска не прибегали к применению оружия. Четыре полицейских участка были разгромлены” [19, с. 256–257].

Единственно в чем согласны многочисленные исследователи февральской революции, стоящие на разных политических позициях, это в утверждении о достаточном снабжении города всеми видами продовольствия, за исключением черного хлеба. Крупнейший современный российский ученый, специализирующийся на изучении февральской революции, Г. Катков также заявляет о достаточном количестве продовольствия в городе. Жалобы на дефицит муки и хлеба не имели достаточных оснований, но в первые три дня беспорядков лозунг: “Хотим хлеба!” постоянно скандировала толпа, он был запечатлен на транспарантах демонстрантов. По мнению Каткова “имеются убедительные доказательства отсутствия дефицита муки. В феврале запасы муки для пекарен ни на один день не опускались ниже уровня средней потребности на 12 дней” [5, с. 273-275]. В. Старцев объявляет в своей работе о том, что имевшие место перебои с хлебом начались 18 февраля и закончились 21 февраля [18, с. 174]. Факт очередей в Петрограде за хлебом (и только за хлебом) подавляющее большинство современных историков не подвергает сомнению. Все остальные продукты были в наличии и в свободной продаже. Снабжение хлебом Петрограда ухудшилось только в середине февраля, вследствие чего и образовались очереди у лавок, где хлеб выдавался по карточкам. Между прочим, в первую мировую войну на каждого жителя Петрограда приходился гораздо больший хлебный паек, чем в годы блокады во вторую мировую. Да и положение в Петрограде с продовольствием было намного лучше ситуации в Германии, где начался к зиме 1916/17 гг. настоящий голод.

Литература

1 Бостунич Г. В. Масонство и русская революция. – Нови Сад, 1922. – 228 с.

2 Бьюкенен Дж. Мемуары дипломата: Воспоминания, мемуары. – М.: АСТ, Мн.: Харвест, 2001. – 400 с.

3 Виноградов А. Е. Тайные битвы XX столетия. – М.: ОЛМА–ПРЕСС, 1999. – 463 с.

4 Глобачев К. И. Правда о русской революции. Воспоминания бывшего начальника Петроградского охранного отделения. // – Вопросы истории. – 2002. – № 8–9.

5 Катков Г. М. Февральская революция. – Москва: Центрполиграф, 2006. – 477 с.

6 Кинг Г., Вильсон П. Романовы: судьба царской династии. – М.: Изд-во Эксмо, 2005. – 976 с.

7 Кожинов В. В. Россия. Век XX. (1901–1939). –М.: Изд-во Эксмо, 2005. – 448 с.

8 Лебедев Л. Великороссия. Жизненный путь [Электронная версия]. // Электронный ресурс. – Режим доступа: http://www.rusorthodox.com/books/lebedev/index.htm – Дата доступа: 28. 09. 07.

9 Марков Н. Е. Войны темных сил. – Москва: Журнал “Москва”, 2002. – 521 с.

10 Масси Р. Николай и Александра. – М.: Пресс–Соло, 1996. – 607 с.

11 Назаров М. Вождю третьего Рима. – Москва: Русская идея, 2005. –974 с.

12 Ольденбург С. С. Царствование императора Николая II. – Ростов н/Д.: Изд-во “Феникс”, 1998. – 576 с.

13 Острецов В. “Черная сотня и красная сотня”. – М.: Воениздат, 1991. – 48 с.

14 Платонов О. Последний государь: жизнь и смерть. – М.: Изд-во Алгоритм, 2005. – 640 с.

15 Секретные сотрудники охраны // Электронный ресурс. – Режим доступа: http://bg-znanie.ru/article.php?nid=348375

16 Симбирцев И. На страже трона. Политический сыск при последних Романовых. 1880–1917. – М.: ЗАО Центполиграф, 2006. – 429 с.

17 Стариков Н. Февраль 1917 г.: Революция или спецоперация. М.: Яуза, Эксмо, 2007. – 2007. – 320 с.

18 Старцев В. И. Революционный 1917-й. // Яковлев А. И. Драма российской истории: большевики и революция. – М.: Новый хронограф, 2002. – 449 с.

19 Хереш Э. Николай II. – Ростов-на-Дону: Феникс, 1998. – 416 с.

20 Шамбаров В. За веру, царя и отечество! – М.: Изд-во Эксмо, 2003. – 768 с.

 

5.2 Отречение Царя. Победа революции.

23 февраля началась забастовка работниц предприятий столицы империи против перебоев с поставками хлеба. 24 февраля к стачке присоединились предприятия во всех районах города. Демонстрации шли под лозунгами “Хлеба”, “Мира”, “Свободы”, а 25 числа уже появился лозунг “Долой монархию”. Но до 27 февраля правительство еще не утратило контроль над ситуацией, несмотря на митинги, разгром магазинов, стрельбу правительственных войск по демонстрантам. С 27 февраля Родзянко стал слать телеграммы Рузскому, в которых говорилось о тяжелой ситуации в Петрограде и необходимости ответственного министерства, иначе войну нельзя будет выиграть. Генералы Рузской и Алексеев поверили Родзянко и начали действовать в соответствии с предложениями председателя Государственной Думы.

Утром 27 февраля произошло событие, оказавшее колоссальное влияние на историю России. Учебная команда запасного батальона гвардейского Волынского полка после убийства унтер-офицером Т. Кирпичниковым офицера полка захватила оружие и вышла из казарм, призывая к бунту солдат других полков.

К вечеру более половины гарнизона Петрограда присоединилось к революции. Солдаты громили полицейские участки и здание окружного суда. Из захваченных толпой тюрем были выпущены все заключенные, среди них было много уголовников. Восставшие солдаты, рабочие, студенты шли по улицам и площадям под лозунгом “Долой самодержавие!“. К середине того же дня восставшие достигли Таврического дворца и вошли в него. Депутаты Думы не подчинились царскому указу о приостановке до апреля деятельности парламента и решили для водворения порядка в столице создать Временный комитет во главе с Родзянко. Кабинет министров обратился к царю с просьбой сформировать ответственное министерство. 28 февраля революционеры заняли Зимний дворец, правительство царя самовольно ушло в отставку, показав свою нерешительность и безволие, нежелание бороться. Министры были внутренне готовы капитулировать перед социалистами и либералами. В ночь с 1 на 2 марта в Петрограде либералами было самовольно сформировано Временное правительство во главе с Г. Львовым.

В ночь на 2 марта в псковском штабе командующего Северным фронтом генерала Н. Рузского царь согласился с созданием ответственного перед Думой министерства. Н. Рузский сообщил об этом решении царя в Петроград Родзянко. Тот в ответ заявил, что данная мера запоздала и теперь необходимо уже отречение царя в пользу его 13 – летнего сына Алексея при регенстве до его совершеннолетия великого князя Михаила Александровича. 2 марта начальник штаба Ставки генерал Алексеев и командующий Северным фронтом генерал Н. Рузский запросили мнение о необходимости отречения царя всех командующих фронтами. Все командующие фронтами и флотами были за отречение, кроме А. Колчака – тот промолчал. Лишь два генерала рангом пониже высказали желание прийти царю на помощь – генерал-адъютант Хан Нахичеванский и генерал-лейтенант граф Ф.А. Келлер, но их телеграммы не были переданы Царю.

По словам М. Назарова: “Большинство приветствовало отречение, нацепив красные банты. В том числе будущие основатели Белой армии генералы Алексеев и Корнилов. Великий Князь Кирилл Владимирович также нарушил присягу и 1 марта 1917 г. – еще до отречения Царя и как средство давления на него! – снял свою воинскую часть (Гвардейский экипаж) с охраны Царской семьи, под красным флагом явился в Государственную Думу, предоставил этому штабу масонской революции своих гвардейцев для охраны арестованных царских министров и выпустил призыв к другим войскам “присоединиться к новому правительству” [1, с. 140-141].

“Это ширящееся предательство было для Государя тяжелым ударом… Читая в новостях, что его отречения требуют армия, народ и даже члены династии, Помазанник не счел возможным удерживать свою власть насилием над народом, поскольку оказался ему не нужен, – в этом случае он все равно переставал быть настоящим самодержцем… В то же время, передавая власть брату, Царь хотел облегчить совесть народа, не возлагать на него грех клятвопреступления. Отречение Государю представлялось неизбежным, когда “кругом измена и трусость и обман”, – таковы были последние слова в царском дневнике в ночь отречения. Помимо Великого Князя Кирилла, Государя предали и многие другие члены династии. Дядя Царя, Вел. Кн. Николай Николаевич знал о заговоре, но не воспрепятствовал этому и поддержал Временное правительство“ [1, с. 141]. Из 15 великих князей только 2 в февральскую революцию остались верными царю – брат Михаил и дядя Павел” [2, с. 71].

Еврейский банкир Я. Шифф в апреле признал публично свой вклад в финансирование февральской революции. Вторым спонсором революции был английский лорд Мильнер, действовавший через посла в России Д. Бьюкеннена.

Литература

1 Назаров М. Вождю третьего Рима. – М.: Русская идея, 2005. – 992 с.

2 Новейшая история Отечества.XX век: Учеб. для студентов вузов: В 2 т. – Т.1. М.: ВЛАДОС, 1998. – 496 с.