Смирнов А. В., кандидат исторических наук,

доцент кафедры социально-гуманитарных дисциплин Международного гуманитарно-экономического института (МГЭИ), Минск, Белоруссия, 2010 г.

Содержание.

1. Историография о правлении святого русского царя Николая II

2. Экономическое развитие России при Николае II

3. Социальная структура русского общества

4. Внутренняя политика правительства Николая II

5. Февральская революция

6. Внешняя политика Николая II

7. Культурное развитие России

8. Личная жизнь Императора

 

2. Экономическое развитие России при Николае II

Как писал крупнейший специалист по эпохе Николая II А. Боханов: “Россия являлась той удивительной страной, где исстари быть бедным не считалось зазорным, где всегда больше ценились честь, доброта, христианское благочестие, преданность долгу, чем любые формы коммерческой деятельности или финансовый успех. Большие деньги не вызывали уважения и заслужить общественное признание можно было чем угодно, только не личным обогащением“ [1, c. 11]. Ему вторит автор другого учебника по истории России И. Фроянов: “Особенность, о которой необходимо упомянуть, – обозначение исторических традиций и нравственных ценностей русского народа, игравших важную роль в его жизни на протяжении многих столетий и не утративших своего значения доселе. Речь идет о традициях демократизма, общинности и коллективизма, заложенных еще в древнерусский период нашей истории и сохранившихся в глубинах народного сознания и бытия, несмотря на ордынское лихолетье, крепостное право, гнет самодержавной власти и сталинского деспотизма, традициях, которым суждено великое будущее в обновленной и возрожденной России. Что касается нравственных ценностей русского народа, то здесь чрезвычайно важным является вывод об их несовместимости с ценностями капиталистического общества. В нравственные ориентиры русского народа, воспитанного в духе Православия, плохо вписывались такие привычные в буржуазных обществах целевые установки, как погоня за прибылью, индивидуальное обогащение. “Рыцари капитала” не являлись в общественном сознании образцом для подражания. Во всех слоях русского общества, даже в европеизированных, отношение к “толстосумам” было малодружелюбным, насмешливым, несколько “свысока”. Культ богатых людей, процветавший в западных странах, был чужд России”[ 3 ].

Что касается аграрного курса царского правительства в конце 19 века, то на него преимущественное влияние оказывали два министра – А. С. Ермолов, министр земледелия и государственных имуществ и министр финансов С. Витте. А. Ермолов был главой министерства рекордное время – 12 лет. Он выступал за проведение широкомасштабной переселенческой политики, снижение банковского процента Крестьянским поземельным банком, закрепление за крестьянами их земель в частную собственность. С. Витте первоначально поддерживал закон 14 декабря 1893 г., запрещавший выход из общины крестьян, которые досрочно выплатили выкупные суммы. Также по закону была запрещена продажа надельных земель. Власти укрепляли общину как оплот против революции и социализма, организацию, обеспечивающую круговой порукой уплату налогов и выполнение повинностей в пользу государства. Кроме того, община помогала своим крестьянам в случае неурожая, да и наделяла каждую семью землей.

Историк С. Пушкарев писал о аграрной политике правительства: “В 1896 году в составе министерства внутренних дел было учреждено особое «переселенческое управление». В 1896, 1899 и 1904 годах были изданы правила о льготах и пособиях для переселенцев; на путевые издержки им было положено выдавать ссуду в размере 30-50 руб., а на хозяйственное устройство и обсеменение полей — по 100-150 руб… С 1885 года по 1895 год общее число переселенцев за Урал составило 162 тыс. (по 14,7 тыс. ежегодно); за 5-летие с 1896 года по 1900 год — 932 тыс. (по 186,4 тыс. ежегодно) [9].

В 1902 г. под руководством министра финансов было созвано “Особое совещание для определения нужд сельского хозяйства” с целью повышения уровня жизни крестьян, а следовательно и их покупательной способности. Динамично развивающейся русской промышленности требовался соответствующий зажиточный покупатель ее товаров. В Особом совещании озвучивались предложения заменить общинное землевладение частным, уравнять крестьян в гражданских правах с другими сословиями. Но царь и его министр внутренних дел отказались в 1903 г. от осуществления инициатив С. Витте. Они объявили общинное землевладение незыблемым. Однако все же в марте 1903 г. была отменена круговая порука крестьян в уплате налогов. В следующем году издали указ об отмене телесных наказаний по решениям волостных крестьянских судов.

В 1905 г. крестьянская частная и общинная земля насчитывала 161 миллион десятин, в 1915 г. 167 миллионов [11, c. 64]. Дворянство концентрировало в своих руках в 1905 г. почти 50 миллионов десятин (в два раза меньше, чем в 1860 гг.), а в 1915 г. 39 миллионов [11, c. 71]. Крестьян-общинников насчитывалось 9 миллионов в 1905 г., а владельцев подворной и частной земли было 3 миллиона. Проанализировав ситуацию в русской деревне, С. Пушкарев сделал вывод: “Таким образом Россия, в отношении землевладения, уже до революции была “мужицким царством”, страной, в которой крестьянское землевладение преобладало над крупным частновладельческим в неизмеримо большей степени, чем в других европейских странах. Если у русского крестьянина земли было достаточно и если казенные платежи отнюдь не были непосильны для нормального хозяйства, то чем же объясняется несомненная бедность русского крестьянина? Главной причиной его бедности была техническая отсталость, низкая производительность крестьянского хозяйства и, как результат ее, ужасающе низкая урожайность крестьянских полей“ [9].

В 1906 г. к предложениям С. Витте вернулся премьер-министр П. Столыпин. Столыпинская реформа (1906-1917 гг.) должна была решить ряд важнейших проблем: 1 уменьшить социальную напряженность в деревне, 2 создать массовый слой зажиточных крестьян-собственников из вышедших из общины на отруба и хутора, заинтересованных в сохранении порядка в государстве, 3 смягчить безземелье и нищету путем разрешения крестьянам покинуть общину, продать землю и уйти в город, 4 поощрить (в том числе финансово за счет государства) переселение крестьян на новые свободные земли в Сибири и на Дальнем Востоке. Как пишет современный публицист Назаров М.: “В результате создавался зажиточный слой крестьян-единоличников, то есть новая составная часть экономического уклада при сохранении прежних, в том числе общины. Реформа не собиралась ее ликвидировать полностью, хотя следовало бы одновременно способствовать оздоровлению общины… К 1913 г. около 10 % общинной земли перешло в частную собственность крестьян” [7, c. 91]. 27 % крестьянских дворов вышло из общины [8, c. 56].

За Урал переселилось 3 миллиона человек. Переселенцам предоставлялись в Сибири, на Алтае, на Дальнем Востоке участки по 15 гектаров на человека, каждой семье выделялась ссуда в 200 рублей, переезд на новое место жительства шел за счет государства. Переселенцы на долгое время освобождались от всех налогов. Николай II безвозмездно передал русскому крестьянству свои личные земли в Сибири! Еще одним проявлением столыпинской реформы стали мероприятия Государственного Крестьянского банка, начавшего скупать помещичьи земли и на крайне льготных условиях продавать их крестьянам. Банк предоставлял им кредит до 90% стоимости покупаемой земли под 4,5 % годовых с длительной рассрочкой.

За 1900-1913 гг. посевные площади возросли на 15 %, урожайность поднялась на 10 % [4, c. 189]. Но вместе с тем средняя урожайность пшеницы в 1913 г. составила 55 пудов с десятины, а в соседней Австрии 89 пудов, Франции тоже 89 пудов. Дело было как в менее благоприятном российском климате для занятий сельским хозяйством, так и в воздержании от использования агротехнических новшеств (минеральных удобрений и сельскохозяйственных машин) [11, c. 80].

Ежегодный доход на крестьянскую душу составлял 30 рублей в 1901 г. и 42 рубля в 1912 г. Повышению способствовал как рост цен на продовольствие, так и увеличение производительности труда и посевных площадей. Вдобавок увеличились зарплаты на заводах и промыслах. В 1901 г. промышленный рабочий получал в центральной России 210 рублей в год, а сельскохозяйственный – 63 рубля. В 1910 г. 241 и 147 рублей соответственно. Рост заработков был 14 % у заводских рабочих, 133 % у сельскохозяйственных [11, c. 311]. Цены на говядину в центральных губерниях за 1901-1911 гг. увеличились на 66 %, пшеницу – на 54 %. [11, c. 319]. Четверть дохода крестьянских хозяйств уходила на выплату налогов. Расходы хозяйств были еще выше из-за выкупных платежей за землю. Их прекращение было связано с Манифестом Николая II от 3 ноября 1905 г. Накануне революции 1917 г. у дворян оставалось только 17 % всей пахотной земли. Большая часть дворян не могли эффективно вести сельское хозяйство и на 1 января 1915 г. свыше 80 % всей помещичьей земли находилось в залоге. То есть лозунг национализации земли не мог ничего дать крестьянам, и как показала революция 1917 г. ничего и не дал, – увеличение крестьянских владений было менее десятины на двор. Это при том, что бывшие помещичьи крестьяне имели на 1905 г. в среднем по 7 десятин на двор. К 1913 г. был отмечен небывалый подъем благосостояния по сравнению с началом царствования. В деревне появились не только первые тракторы, распространились другие с/х. машины, но и крестьяне стали покупать пиджаки, шелковые платья для жен, зонтики, черепаховые гребешки. 30 % крестьянских дворов являлись зажиточными (от 2-х лошадей на хозяйство и свыше 9 десятин), а 6 % – богатыми ( от 4 –х лошадей ) в 1912 г., в 1900 г. зажиточных было столько же, а богатых – 9 %.

Русские промышленные достижения 1890 гг. прочно связаны с именем С. Витте. С августа 1892 г. по август 1903 г. он занимал пост министра финансов. Еще в 1891 г. правительство ввело новый таможенный тариф с высокими пошлинами (от 33 % стоимости) на ввозимый товар.

В России существовала высокая инфляция вследствие необеспеченности бумажных денег золотом, серебром и товарами. В стране была в обращении огромная масса бумажных денег из-за выплат правительства помещикам по реформе 1861 г [17, c. 156]. Для появления стабильной валюты необходим в наличии солидный золотой (или серебряный) запас и с 1894 г. правительство активно копит золото благодаря вывозу за рубеж зерна и получению иностранных кредитов. Также были введены высокие косвенные налоги на товары повседневного спроса. 1895 г. принес введение винной монополии государства. Продажа спирта, вина и водки находилась в руках государства.

В 1897 г. благодаря настоянию С. Витте был принят Государственным советом и подписан царем закон “О чеканке и выпуске в обращение золотых монет.“ В итоге в России был установлен золотой монометаллизм. Бумажные кредитные рубли обменивались на золотые монеты из расчета 1 к 0.66. Золотой рубль равнялся 0.7 г. чистого золота. Рублевая бумажная эмиссия не могла превышать количества золота в Госбанке более чем на 300 миллионов рублей. Были отчеканены золотые монеты номиналом в 5 рублей, 10 рублей – червонец, 7.5 рублей – полуимпериал, 15 рублей – империал. С этого момента и до первой мировой войны несмотря на русско-японскую войну и революцию 1905-1907 гг. русский рубль стал надежной, свободно конвертируемой валютой. Но есть и очень отрицательные последствия реформы. Так по мнению французских экономистов для России лучше бы подошел серебряный стандарт, а не золотой. Возрос в результате реформы внешний государственный долг – уже через год долг России по внешним займам превышал количество золота, находившегося в обращении, а также в активах Государственного банка в России и за границей. Золотой монометаллизм способствовал обогащению банкиров и удорожанию кредита для производителей. Их товары стали дорогими вследствие подорожания рубля и менее конкурентоспособными. Главным отрицательным итогом реформы, как и в современной либеральной России, стало то, что экономику страны морили денежным голодом – наличных денег в обращении было гораздо меньше, чем на Западе (исключение Англия), поскольку закон запрещал выпускать бумажные деньги, необеспеченные золотом. Если в середине ХIХ века на одного жителя России приходилось в среднем около 30 рублей или 120 французских франков, то к 1914 году эта сумма сократилась до 10 рублей или до 25 франков. В Германии обеспеченность деньгами составляла 115, в США – 125, в Англии – 140 и во Франции – 210 франков. [1]. В 1899 г. были упразднены все препятствия для проникновения иностранного капитала в хозяйство страны, что привело к постепенному установлению контроля за кредитно-банковской системой, частью русской промышленности и ценообразованием со стороны иностранных владельцев крупного финансового капитала.

В результате промышленного бума ( тоже заслуга Витте ) 1893–1899 гг. Россия вышла на третье место в мире по производству чугуна (десятилетием раньше 7-е) и на первое по добыче нефти. Объем промышленного производства за эти годы удвоился. Даже в период замедленного развития экономики 1900-1908 гг. общий выпуск промышленной продукции вырос на 37 %. И это несмотря на очередной мировой экономический кризис, русско-японскую войну и революцию 1905 г. При новом экономическом подъеме 1909-1910 гг. среднегодовой прирост в промышленности составлял 9 %. Как итог бума российские производители стали способны удовлетворить 80 % внутреннего спроса на промышленные товары [17, c. 176]. Перед войной началась разработка угольных залежей Кузнецкого бассейна в Сибири.

В 1901 г. основан синдикат “Продпаровоз”, в 1902 г. был создан в металлургической отрасли синдикат “Продамет” (контролировал 60 % всего внутреннего рынка черных металлов ) [5, с. 218]. В 1903 г. появился синдикат “Гвоздь”, в 1904 г. “Продвагон” и “Продуголь”. На долю последнего пришлось 60 % добычи угля в Донбассе. Образования монополий приводило в некоторых отраслях к сокращению производства и увеличению цен. Например после образования синдиката “Продамет“ в России не было построено ни одного крупного металлургического завода. Россия в начале 20 века сконцентрировала половину мировой добычи нефти, но к 1913 г. ситуация изменилась. Из-за разрушительных последствий первой русской революции и сговора нефтяных магнатов добыча нефти оказалась ниже, чем в 1901 г. И это несмотря на основание нового центра добычи в районе города Грозный. Концентрация происходила и в банковской сфере: в 1904 г. был образован Азово-Донской банк, поглотивший ряд коммерческих банков, среди которых Петербургско-Азовский. В 1890 г. четверть всего российского акционерного капитала принадлежало иностранцам, к началу 20 века – 45 % [5, c. 220].

Через проливы Босфор и Дарданеллы шло в начале 20 века треть российского экспорта, поэтому вопрос обладания, или по крайней мере контролирования проливов, был не только политическим, но и экономическим. Экспорт устойчиво из года в год превышал импорт. Хлеб являлся важнейшим предметом экспорта, а в импорте преобладали машины и промышленное оборудование [17, c. 181]. Российские хлопчатобумажные ткани на Ближнем Востоке успешно конкурировали с английскими. Накопив значительные финансовые средства в текстильной отрасли, предприниматели (П. Рябушинский, Н. Второв) начинают инвестировать в тяжелую промышленность. Глава крупнейшего Русско-Азиатского банка А. Путилов являлся одновременно председателем правления Путиловского завода, главой Русской генеральной нефтяной корпорации. На заводах предпринимателей Мальцовых работало свыше 100 тысяч человек. Они производили множество разнообразного товара “от сахара до чугуна и рельсов, машин и подвижного состава для железных дорог. Рядом с заводами строились посёлки со школами, больницами, клубами, землей для сада и огорода, железным и шоссейными дорогами. В их “государстве в государстве” выпускались даже собственные денежные знаки” [1]. Владелец мануфактуры Н. И. Прохоров за его промышленную деятельность удостоился ордена Почетного Легиона на Всемирной Парижской выставке 1900 года; при этом заведующие отдельными частями фабрик товарищества также получили соответствующие награды. За успехи Прохоровской Трехгорной мануфактуры в техническом деле она получила гран-при, за заботы о условиях жизни рабочих купцу вручили золотую медаль.

В начале 20 века лидером по инвестициям в России являлась Франция, за ней шли Англия и Германия. Главным торговым партнером была Англия, на втором месте Германия.

В 1913 г. Российская империя занимала по доле в мировом ВВП (9 %)– 4 место в мире после таких стран как США, Германия и Англия. Россия опережала остальные великие державы: Францию, Австро-Венгрию и Японию. По объему промышленного производства Россия также была 4-й. По показателю ВВП на душу населения Российская империя находилась на 23 месте в мире. Ее опережали не только великие державы Запада, но и Швеция, Норвегия, Аргентина, Чили. Но при подсчетах следует иметь в виду, что Англия и Франция имели колонии и богатства данных территорий учитывались при подсчетах ВВП на душу населения, а местное население не включалось в статистику. По такому формальному показателю, как ВВП на душу населения, Россия отставала по показателю от Германии на 60 лет (заметим, что большая часть этого отсутствующего ВВП совершенно не обедняла ни целостного образа потребления, ни внутреннего мира русского человека). Данный показатель к 1913 г. в России был меньше чем в Германии в 2.2 раза, в 4 раза меньше чем в США. [15, с. 51] Еще раз скажем о причинах отсталости России словами И. Солоневича: “И если империя Российская была беднее, чем другие, то не вследствие политики, а вследствие географии: трудно разбогатеть на земле, половина которой находится в полосе вечной мерзлоты, а другая половина – в полосе вечных нашествий извне“ [16, c. 16]. То есть холодный климат не способствовал повышению урожайности в сельском хозяйстве, увеличивал затраты на отопление в промышленном производстве. Открытость внешним нашествиям с юга, запада, востока российских просторов из-за малого количества естественных границ и барьеров (горы, моря, реки, пустыни) со времен монголо-татарского ига сдерживала экономическое развитие страны. Огромные средства Россия затрачивала на преодоление негативных последствий вражеских нашествий – тут не до быстрых рывков в развитии, восстановить бы утраченное. И все же тот уровень жизни, который был у горожан до первой мировой войны, был восстановлен в СССР только к середине 1950 гг! На советском селе ситуация была гораздо хуже.

29 % всего промышленного производства империи давал московский промышленный район, Польша – 12 %, Восточная Украина – 11 %. Государственный бюджет России во время промышленного подъема 1909-1914 гг. был бездефицитным, в отличие от более раннего периода. Четверть всех доходов давала водочная монополия, столько же приносили железные дороги. В расходах лидировала статья вложения в государственные имущества и предприятия – 33 % и военные траты – 29 %. [11, c. 157]. До войны за 1 рубль давали 2 немецкие марки и 2.6 французских франка. Самой сильной валютой являлся английский фунт: за 1 фунт давали 9.5 рублей. 60 % мировой торговли велось в фунтах стерлингов. Вклады в сберкассы населения выросли с 330 миллионов рублей в 1894 г. до 2 миллиардов 236 миллионов рублей в 1914 г [2, c. 108].

Население России при царе Николае II выросло на треть. Кстати, если бы не революции 1917 г., то численность русского народа составила бы к 1985 г. 260 миллионов, в реальности в СССР проживало 137 миллионов русских [17, c. 185]. Остальных уничтожили большевики, войны, плюс потери неродившихся поколений. В 1914 г. в России проживало 160 миллионов человек, что равнялось населению Англии, Франции и Германии вместе взятых. [16, c. 21] Продолжительность рабочего дня в целом по стране составила 10 часов при самом большом в мире количестве выходных, уменьшившись с 1897 г. на 1.5 часа. Численность фабрично-заводских рабочих на крупных предприятиях возросла с 2 миллионов 640 тысяч в 1900 г. до 3 миллионов 900 тысяч в 1913 г. [11, c. 223]. Реальная заработная плата рабочего Петербурга увеличилась с 1885 по 1905 гг. на 32 %. Она уступала только заработку американского рабочего, если учитывать разницу цен на продовольствие.

С 1906 г. рабочим разрешалось создавать профсоюзы, они получили право на забастовки. В 1912 г. вступили в силу законы о пособиях рабочим по болезни и инвалидности. Президент США Уильям Тафт в присутствии нескольких высокопоставленных русских высказался: “Ваш Император создал такое совершенное рабочее законодательство, каким ни одно демократическое государство похвастаться не может” [7, c.81]. Средняя продолжительность жизни возросла за 1900-1913 гг. на 2 года с 32 до 34 лет. Но это был наименьший показатель среди великих держав. Во Франции, Германии и США жили на 14 лет больше, в Англии – на 17, в Японии – на 10 [6, с. 134, 136].

По убедительному мнению Б. Миронова: “все имеющиеся на настоящий момент данные свидетельствуют о существенном улучшении материального положения преобладающего большинства населения России, включая крестьянство, в 1861-1913 гг” [там же].

Как отметил в докладной записке от 10 июля 1914 г. председатель Совета Съездов Представителей Промышленности и Торговли Н. Авдаков: “Города растут у нас с поистине американской быстротой. Целый ряд железнодорожных станций, фабричных и заводских поселков, особенно на юге, обратился в крупные центры городской – по всему своему складу и запросам культуры” [11, c. 27]. Расцвет экономики сказался на доходах городов, а значит и на их благоустройстве. Из 1231 города империи на 1910 г. освещение было в 1068, водопровод в 219, канализация в 65, трамваи в 54. Конечно это было мало по западноевропейским меркам, но прогресс в сравнении с началом царствования Николая был несомненный. В 1897 г. в Петербурге проживало 1 миллион 300 тысяч горожан, в Москве 1 миллион, Одессе – 400 тысяч, Риге – 250 тысяч. В 1914 г. накануне войны в Петербурге насчитывалось 2 миллиона 100 тысяч жителей, в Москве 1 миллион 700 тысяч жителей, Одессе – 500 тысяч, Риге – 558 тысяч [10]. В городах России проживало 13 % населения, во Франции – 40 %, в соседней Германии – 54 % [18, с. 21].

На 1 января 1914 г. внутренний и внешний государственный долг равнялся 9 миллиардам рублей [11, c. 182]. Из 47 акционерных коммерческих банков в Петербурге находилось 13 и 8 – в Москве. За 1893–1913 гг. иностранцы вложили около половины отечественных капиталовложений [17, c. 180]. Рентабельность производства в дореволюционной России составляла 8 %. В предвоенные годы на производство вооружений тратилось только 7 % выплавляемого металла.

Немецкий канцлер Бетман-Гольвег отмечал быстрый рост русской экономической мощи: “Будущее принадлежит России” [15, с. 53]. Глава немецкого генерального штаба фон Мольтке утверждал, что после 1917 года мощь России окажется непреодолимой, она будет доминирующей силой в Европе и “он не знает, что с ней делать” [18, c. 29]. Однако взлет России прервался войной.

За годы первой мировой войны объемы промышленной продукции выросли на 21 %. При этом если легкая промышленность сократила производство на 6.5 %, то тяжелая увеличила производство на 29 %. До войны в стране существовало только 3 автомобильных завода, в военные годы строились еще 5 [14, c. 280].

К 1917 г. количество денег в обращении увеличилось по сравнению с довоенным уровнем в 6 раз [17, c. 189]. Кстати, это имело наряду с негативными последствиями и позитивный момент – страна, задыхавшаяся от нехватки наличной денежной массы до войны, получила недостающие средства. 1 рубль стоил 27 довоенных копеек. Если в 1894 г. бюджет равнялся 1 200 миллионов рублей, в 1913 г. государственный бюджет составлял 3 миллиарда 400 миллионов рублей, то в 1916 г. из-за военных расходов он достиг 18 миллиардов [17, c. 188].

В 1915 г. правительство ввело фиксированные цены на хлеб с целью борьбы с дороговизной. В 1916 г. обострилась хлебная проблема. Хотя был собран большой урожай зерна, его доставка в города вызывала сложности, потому что железные дороги работали прежде всего на армию, а гражданские перевозки упали на треть по сравнению с довоенным уровнем. В столицах наблюдалась нехватка топлива и продовольствия, существовал дефицит промышленных товаров из-за переориентации заводов на выполнение военных заказов. Производство гражданской продукции сократилось в два раза. Производство оружия увеличилось к 1917 г. в 10-12 раз [17, c.187]. Накопление средств у сельского населения, нехватка промышленных товаров, денежная эмиссия на военные нужды привели к резкому увеличению цен ( в 5 раз к 1917 г. по сравнению с 1914 г. ), вследствие чего крестьянский спрос на промышленные изделия сократился, а значит и стали меньше продавать продовольствия. Для покрытия недостачи продуктов питания была введена в России продразверстка – изъятие государством продовольствия по фиксированным ценам. За годы войны было призвано в армию около 15 миллионов человек, реквизировано 2.5 миллиона лошадей, что обострило ситуацию в сельском хозяйстве [17, c. 187]. Так посевы сельскохозяйственных культур сократились на 12 %, производство мяса – в 4 раза [17, c. 187].

Литература

1 Антонов М. Капитализму в России не бывать! // Электронный ресурс. – Режим доступа: http://m-antonov.chat.ru/capital/ant_glava_12.htm

2 История России. XX век / А. Н. Боханов, М. М. Горинов, В. П. Дмитренко и др. –М.: “Издательство АСТ-ЛТД“, 1998 – 608 с.

3 История России от древнейших времен до начала XX в. / Под ред. И. Я. Фроянова // Электронный ресурс. – Режим доступа: http://www.gumfak.ru/history.shtml

4 История России. 1861-1917: Учеб. для вузов. – М: Высш. шк., 1998. – 384 с.

5 История экономики России. Учебное пособие. – М.: ИВЦ “Маркетинг”, 1999.– 352 с.

6 Миронов Б. Н. История в цифрах: математика в исторических исследованиях. – Л.: Наука, 1991. – 165 с.

7 Назаров М. Вождю третьего Рима. – Москва: Русская идея, 2005. –974 с.

8 Новейшая история Отечества. XX век: Учеб. для студентов вузов: в 2 т. – Т. 1 – М.: Гуманит. Изд. Центр ВЛАДОС, 1998. – 496 с.

9 Пушкарев С. Россия в XIX веке (1801 – 1914) // Электронный ресурс. – Режим доступа: http://www.gumer.info/bibliotek_Buks/History/pushk/09.php

10 Российская империя // Электронный ресурс. – Режим доступа: http://ru.wikipedia.org/wiki/Российская_империя

11 Россия 1913 год. Статистико-документальный справочник. С-Петербург: Блиц, 1995. – 415 с.

12 Секретные сотрудники охраны. // Электронный ресурс. – Режим доступа: http://bg-znanie.ru/article.php?nid=348375

13 Симбирцев И. На страже трона. Политический сыск при последних Романовых. 1880-1917. – М. ЗАО Центрполиграф, 2006 . – 429 с.

14 Cметанин С. И. Второй этап индустриализации России. Экономическая история России XIX-XX вв.: Современный взгляд. – М.: Российская политическая энциклопедия, 2001. – 624 с.

15 Смирнов А. В. Сравнительный анализ жизненного уровня стран Запада и России в начале XX века. // Гісторыя праблемы выкладання. – 2003. – № 2.

16 Cолоневич И. Л. Народная монархия. – М.: Изд-во Эксмо, 2003. – 608 с.

17 Тимошина Т. М. Экономическая история России. – М.: “Филинъ“, 2001. – 432 с.

18 Уткин А. Первая мировая война. – М.: Изд-во Эксмо, 2002. – 672 с.